Фаустина Старшая. Мрамор. Англия. Частное собрание

«Божественной Фаустине Августе, супруге императора Цезаря Тита Элия Адриана Антонина Августа Пия, великого понтифика, наделенного властью народного трибуна в 4-й раз, консула в 3-й раз, отца отечества» (ЛН, 201). В Риме на Форуме Антонин Пий построил ей роскошный беломраморный храм и в верхней части колоннады фасада повелел начертать лаконичную надпись:

«Божественной Фаустине по постановлению сената». После смерти Антонина Пия добавили сверху еще одну строку: «Божественному Антонину и» (ЛН, 202).

В Средние века храм Антонина и Фаустины превратили в церковь и перестроили, но колоннада фасада с надписью сохранилась до нашего времени.

Домиция Луцилла

Домиция Луцилла была женой претора Анния Вера и матерью императора Марка Аврелия.

Домиция Луцилла. Мрамор. Рим. Ватиканские музеи

Марк Аврелий относился к своей матери с глубоким почтением и считал, что обязан ей «благочестием, щедростью и воздержанием не только от дурных дел, но и от дурных помыслов; а также и простым образом жизни, далеким от всякого роскошества» (Марк Аврелий. Наедине с собой. Книга 1, 3).

Марк Аврелий

Марк Анний Катилий Север, вошедший в историю под именем Марка Аврелия, родился в Риме 26 апреля 121 г.; в 139 г. был усыновлен императором Антонином Пием и стал именоваться Марк Элий Аврелий Вер Цезарь; впоследствии как император носил официальное имя Цезарь Марк Аврелий Антонин Август (или Марк Антонин Август).

Марк Аврелий получил прекрасное образование. С 12 лет он приступил к серьезному изучению философии и занимался ею всю жизнь. После его смерти обнаружили написанное им по-гречески философское сочинение К самому себе, поэтому он вошел в историю как император-философ.

Марк Аврелий в юности. Мрамор. Рим. Капитолийские музеи

С детских лет Марк Аврелий усвоил принципы стоической философии и являл собой образец стоика: он был человеком нравственным, скромным и отличался исключительной стойкостью в перенесении превратностей жизни.

«С самых юных лет обладал он таким спокойным характером, что ни радость, ни горе никак не отражались на выражении его лица» (Авр. Викт. Извл. XVI).

Марк Аврелий в одеянии жреца коллегии Арвальских братьев. Мрамор. Лондон. Британский музей

В его сочинении К самому себе есть такие слова:

«Всегда ревностно заботься о том, чтобы дело, которым ты в данный момент занят, исполнять так, как достойно римлянина и мужа, с полной и искренней сердечностью, с любовью к людям, со свободой и справедливостью; и о том также, чтобы отстранить от себя все другие представления. Это удастся тебе, если ты каждое дело будешь исполнять, как последнее в своей жизни, свободный от всякого безрассудства, от обусловленного страстями пренебрежения к велениям разума, от лицемерия и недовольства своей судьбой. Ты видишь, как немногочисленны требования, исполнив которые всякий сможет жить блаженной и божественной жизнью. Да и сами боги от того, кто исполняет эти требования, ничего больше не потребуют.

Время человеческой жизни миг; ее сущность – вечное течение; ощущение – смутно; строение всего тела – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна. Одним словом, все, относящееся к телу, – подобно потоку, относящееся к душе – подобно сновидению и дыму. Жизнь – борьба и странствие по чужбине, посмертная слава – забвение.

Но что же может вывести на путь? Ничто, кроме философии. Философствовать же – значит оберегать внутреннего гения от поношения и изъяна, добиваться того, чтобы он стоял выше наслаждений и страданий, чтобы не было в его действиях ни безрассудства, ни обмана, ни лицемерия, чтобы не касалось его, делает или не делает чего-либо его ближний, чтобы на все происходящее и данное ему в удел он смотрел, как на проистекающее оттуда, откуда изошел и он сам, а самое главное – чтобы он безропотно ждал смерти, как простого разложения тех элементов, из которых слагается каждое живое существо. Но если для самих элементов нет ничего страшного в их постоянном переходе друг в друга, то где основания бояться кому-либо их общего изменения и разложения? Ведь последнее согласно с природой, а то, что согласно с природой, не может быть дурным.

Не поступай ни против своей воли, ни в разрез с общим благом, ни как человек опрометчивый или поддающийся влиянию какой-нибудь страсти, не облекай свою мысль в пышные формы, не увлекайся ни многоречивостью, ни многоделанием. Пусть божество в тебе будет руководителем существа мужественного, зрелого, преданного интересам государства, римлянина, облеченного властью, чувствующего себя на посту, подобного человеку, который, «не нуждаясь ни в клятве, ни в поручителях», с легким сердцем ждет зова оставить жизнь. И светло у тебя будет на душе, и ты не будешь нуждаться ни в помощи извне, ни в том спокойствии, которое зависит от других.

Итак, следует быть правым, а не исправляемым.

Не живи так, точно тебе предстоит еще десять тысяч лет жизни. Уж близок час. Пока живешь, пока есть возможность, старайся быть хорошим.

Всегда иди кратчайшим путем. Кратчайший же путь – это путь, согласный с природой; он в том, чтобы блюсти правду во всех речах и поступках.

Подобное решение избавит тебя от утомления, борьбы, притворства и тщеславия.

Приспособляйся к обстоятельствам, выпавшим на твою долю. И от всего сердца люби людей, с которыми тебе суждено жить.

Никто не может тебе помешать жить согласно разуму твоей природы, и ничто не происходит вопреки разуму общей природы!

Еще немного времени, и ты исчезнешь, равно как и все то, что ты видишь, и все те, кто живет сейчас. Ибо все подлежит изменению, превращению и исчезновению – дабы, вслед за ним, возникло другое» (пер. М. Е. Грабарь-Пассек. – В кн.: Памятники поздней античной научно-художественной литературы. М., 1964, с. 119—124).

Антонин Пий приобщил Марка Аврелия к управлению государством в 146 г., дав ему власть народного трибуна.

Помимо Марка Аврелия Антонин Пий усыновил Луция Вера, так что после его смерти власть перешла сразу к двум императорам, совместное правление которых продолжалось до кончины Луция Вера в 169 г. В период их совместного правления решающее слово всегда принадлежало Марку Аврелию.

Время правления династии Антонинов было едва ли не самым благополучным в истории Римской империи, когда не только город Рим, но и провинции пользовались благами мирного времени и переживали экономический подъем, причем для провинциалов широко распахнулись двери Рима, Элий Аристид, обращаясь к римлянам, говорил:

«При вас все для всех открыто. Всякий, кто достоин государственной должности или общественного доверия, перестает считаться чужеземцем. Имя римлянина перестало быть принадлежностью только города Рима, но стало достоянием всего культурного человечества. Вы установили такое управление миром, как будто он является единой семьей.

В наше время все города соперничают между собой в красоте и привлекательности. Везде множество площадей, водопроводов, торжественных порталов, храмов, ремесленных мастерских и школ. Города сияют блеском и красотой, и вся земля цветет, как сад» (Элий Аристид. Панегирик Риму. XXVI. – В кн.: Сергеев В. С. Очерки по истории древнего Рима. Ч. 2. М., 1938, с. 477, 504).